Articles.

                                                   Атрибуты вампиров.

 Аконит (aconitum napellus) - ботаническое название растения. Древние греки верили, что это ядовитое растение возникло в пасти Цербера (трехглавого пса, сторожившего вход в Царство теней) по воле Гекаты, богини колдовства и подземного мира. Позже было отмечено, что оно является одним из компонентов мази, которую ведьмы носят на своем теле, чтобы летать на шабаш. В "Дракуле" (Испания, 1931) аконит был заменен на чеснок, как первое растение, использующееся для отпугивания вампира.

Боярышник (Crataegus oxyacantha) - небольшое дерево семьи розоцветных, преимущественно распространено в южной Европе. Это растение также известно как белый шип. В древние времена боярышник использовался двояко: и как символ надежды, и как амулет против ворожбы и колдовства. Его часто размещали возле колыбели младенца. В качестве защиты от колдовства люди могли выстраивать барьеры из боярышника вокруг своих домов или при входе. Греки помещали веточки боярышника на оконных переплетах домов, чтобы не дать ведьмам войти в дом. В Богемии боярышник клали на порог загона для коров для того, чтобы не дать войти туда ведьмам. Эффективность применения боярышника против ведьм способствовала трансформации его в средство против родственного им вампира. Знание боярышника сложилось из двух древних практик его применения. В первом случае люди, считая, что боярышник способен заблокировать сверхъестественные силы, возводили возле своего дома или другого места, которое хотели защитить, символический барьер в виде куста боярышника. Во-вторых, многие полагали, что боярышник имеет святое свойство, так как он был одним из нескольких растений, предназначенных для сплетения венка Христу. Ветки боярышника часто укладывали на внешней стороне гроба, в носок умершего или прямо поверх тела. Необычный поворот легенда о боярышнике приобрела в Боснии. При посещении дома, в котором недавно кто-то умер, женщины прикалывают небольшой кусочек боярышника к шиньону, а затем выбрасывают этот парик по дороге домой. Если умерший был вампиром, то он скорее будет привлечен боярышником, чем последует за этой женщиной к ее дому. Согласно словам персонажа Брэма Стокера доктора Абрахама Ван Хельсинга, букетик дикой розы, положенный на гроб, будет удерживать вампира внутри. Скорее всего, Стокер узнал об этом обычае от Эмили Жерар. Ее книга "Страна за лесом" (основной источник сведений о Дракуле) утверждала, что люди в Трансильвании часто "клали колючие ветки дикой розы на тело, чтобы оно не могло выйти из гроба". Но, хотя Стокер обратил внимание на этот обычай, он не получил значительного распространения в современной литературе и в кино о вампирах. Боярышник едва заметно появился в конце фильма "Хаммер" "Сатанинские обряды Дракулы", в котором Кристофер Ли, в роли Дракулы, был уничтожен, попав в ловушку из куста боярышника. В дополнение к использованию шипов растений и кустов, среди южных славян само дерево боярышника или колючей сливы использовалось как кол для протыкания тела вампира. Его можно было вбить в голову, сердце или живот.

Вода. Герой романа "Дракула", знаток вампиров, Абрахам Ван Хельсинг утверждал, что вампир не может переходить текущую воду. Среди прочих свойств Дракулы это кажется уникальным. Оно было присуще китайскому Чианг-ши. Проблемы с текущей водой не упоминались в фольклорных записях Восточной Европы. В целом, после Дракулы, подобные наблюдения исчезли из литературы. Главным исключением был вампир романов Челси Квин Ярбоу, чей герой Сен-Жермен имел проблемы с преодолением текущей воды. Он решал эту проблему при помощи туфель с полыми каблуками, в которые он насыпал родную землю. От земли он и получал силу. Конечно же, у некоторых фольклорных вампиров были особенные отношения с водой. Например, в России тело подозреваемого вампира иногда бросали в реку, так как верили, что земля не потерпит присутствия вампира или вернувшегося духа. В Германии тело человека, совершившего самоубийство (потенциального вампира), ждала такая же участь. Также в различных частях Германии лили воду на дорогу между домом и могилой, где был похоронен "подозреваемый" вампир, чтобы преградить ему дорогу к возвращению. В Пруссии "лайхенвассер" - вода, использовавшаяся для обмывания тела, собиралась, и затем с ней проделывали то же самое. Возможно, источником замечаний Ван Хельсинга была история из Греции, записанная Реннеллом Роддом - исследователем греческого фольклора, которая была опубликована в Лондоне в 1892 году (и цитировались Монтегю Саммерсом). Он рассказал легенду об острове Терасия в группе островов Санторини, который был населен вампирами. Их изгнал на остров при помощи молитв благочестивый епископ с острова Гидра, на котором они проживали ранее. Важно то, что, согласно легенде, любой, кто отваживался приблизиться к берегу Терасии, мог слышать крики вампиров, мечущихся вдоль берега, не в силах перейти соленую воду.

Гробы.  Как и в романах, так и в кино, вампиры спят в гробах, а переезжая с места на место, возят их с собой. Ассоциация между вампиром и гробом возникла из одного простого факта - вампир был мертвым, а мертвых людей, на момент возникновения литературного образа вампира (XIX век), хоронили в гробах. Следует отметить, что большая часть знаний о вампирах зародилась в ту эпоху, когда гробами не пользовались. Обычно умершего заворачивали в погребальный саван и помещали в довольно-таки мелкую могилу. Такие тела часто подвергались нападению хищников, вероятно, это и послужило причиной возникновения в северной Европе мифа о том, что сначала вампиры пожирают собственные конечности. Чтобы защитить захороненные без гробов тела от хищников, на все тело или на его часть укладывался большой плоский камень. Проблемы, связанные с захоронением, усложнялись в зимнее время из-за промерзшей земли, и похороны откладывались на надели, а то и месяцы, до самой весенней оттепели. Кроме того, по различным астрологическим поверьям некоторые моменты считались более благоприятными для проведения похорон, нежели другие. Практика протыкания тела вампира колом могла быть скорее попыткой закрепить похороненное без гроба тело вампира в земле, а не собственно предотвращением нападения вампира. Раз протыкание колом имело своей целью удержание тела в земле, то кол необязательно должен был проходить через сердце. Он также мог проходить и через живот, и через спину. Собственно, и материал, из которого изготавливался кол, не был столь важен, как сама функция кола. Колья изготовлялись из различных пород дерева и из железа. Во время великой вампирической истерии в Восточной Европе в начале XVIII века было обычным хоронить мертвых в гробу. Противовампирические средства состояли из различных действий, направленных на удержание вампира - как правило, недавно умершего члена общины - в пределах гроба. Гроб открывался, а тело протыкалось. В некоторых областях одежду прикрепляли к краям гроба - также с целью удержать тело. Конечности прибивались гвоздями к стенкам гроба, чтобы вампир не мог их съесть. Затем гроб возвращали в могилу. Ранние литературные вампиры не имели гробов. У Жеральдин (из "Кристабель" Сэмюэля Тейлора Колриджа), лорда Рутвена и Варни-вампира не было подобного жилища. Кармилла не возила за собой гроб, хотя, в конечном итоге, ее обнаружили отдыхающей в склепе в старой часовне. Наоборот, эти вампиры, казалось, прекрасно себя чувствовали, отдыхая там, где им просто случалось это делать. В "Дракуле" Брэма Стокера вампир не отдыхает в гробу, но ему необходимо отдыхать в родной земле. И он перевозит огромные ящики (не гробы) с землей за собой в Англию, а осквернение земли святыми предметами вынуждает его вернуться в свою страну. В конце романа Абрахам Ван Хельсинг входит в замок Дракулы и уничтожает трех невест, которые проживают в замке. Он обнаруживает их в своих могилах и убивает. Он также находит большую украшенную могилу с надписью "Дракула". Тут он кладет кусочки просвир и таким образом разрушает место отдыха вампира. Идея о том, что вампир отдыхает в гробу, первоначально возникла в фильме "Дракула" (1931), в котором вампиры были показаны встающими из гробов в подвале замка. В поздних картинах ящики с землей, которые Дракула привез в Англию, были заменены на гробы, наполовину заполненные землей. Многочисленные фильмы о вампирах используют сцену, в которой вампир пробудился и медленно вытягивает свои руки из гроба. И хотя современные романы и картины все чаще изображают вампира спящим в гробу, в этом нет особой необходимости. Аллегория с гробом - лишь один из способов указать на потребность вампира отдыхать в родной земле. Вампир ХХ столетия потерял привязанность к родной земле, а гроб в большой степени стал средством защиты вампира от солнечного света. В то же время, гроб служил еще для нескольких полезных целей, особенно в кино. Как видимый объект, сразу же узнаваемый аудиторией, он помогал создать атмосферу. Гроб также мог давать и комические эффекты, как, например, в работе Джорджа Гамильтона "Любовь с первого укуса", - транспортировка, охрана и объяснения по поводу присутствия гроба принесли героям массу проблем. Кроме того, гроб являлся всегда готовым, универсальным средством совершения международных поездок мобильного вампира современного мира. В картине "Бледная кровь" (1989) вампир несет легкий, ненавязчивый портативный "гроб", который может раскладываться в виде палатки. И последнее, вероятно, самое главное - гроб был целью поисков для охотника на вампиров, поскольку расправиться с вампиром днем было намного проще.<> В развитии своего мифа о вампире Анна Райс пересмотрела актуальность гроба в нескольких романах "Хроники о вампирах". В "Интервью с вампиров" вампир Лестат де Лионкорт спит в гробу, ночью он делает вампиром Луиса, но забывает приобрести для него гроб. Луису приходится спать вместе с Лестатом до рассвета. Гробы для вампиров Райс - это не потребность, а удобство. Ее вампиры могли свободно вернуться в землю (как делал Лестат много лет) или же оставаться в опечатанном контейнере, защищенном от солнечного света, как делали два вампира (Акаша и Энкил) в течение веков. И хотя гробы не были насущной потребностью, большинство вампиров все же спало в них, и только через несколько лет вампирического состояния они понимали, что все, что им нужно - это защита от солнечных лучей.

Зеркала. Популярная в настоящее время идея о том, что вампиры не отражаются в зеркале (и часто испытывают сильное отвращение к зеркалам), кажется, впервые была выдвинута в романе Брэма Стокера "Дракула". Вскоре после приезда Джонатана Харкера в замок Дракулы он заметил, что в здании не хватает зеркал. Когда Дранула молча вошел в комнату Харкера, где тот брился, Харкер обратил внимание, что Дракула, который стоит позади него, не отражается в зеркале. Дракула заявил, что зеркала - это предметы человеческого тщеславия и, схватив зеркало, разбил его. Когда роман вышел на сцену, эпизод, произошедший в замке Дракулы, был опущен. Эпизод с зеркалом, кажется, не имеет прецедента ни в фольклоре о вампирах, ни в ранних рассказах и драмах - Стокер об этом знал. Зеркала рассматривались как нечто, открывающее двойную суть души. Видя себя отраженным в зеркале, индивидуумы получали подтверждение, что душа присутствует, а следовательно - жизнь продолжается. Они также обнаруживают в отражении новый источник беспокойства, так как зеркало может быть использовано и в отрицательном смысле, чтобы повлиять на душу. Понятие того, что образ в зеркале - это и есть до некоторой степени душа, заключен в предрассудке, что если разбить зеркало, то в течение семи лет будут преследовать неудачи. Это также наносит вред душе. Таким образом, можно прийти к выводу, что если у вампира нет души, то нечему и отражаться в зеркале. Зеркало заставило вампира встать перед лицом своей природы, - природы неуспокоенного, то есть не живого и не мертвого. Иногда, как в литературе, так и в кино, отсутствие отражательной способности вампира было обозначено и в применении к фотографии - вампир не появлялся на фотографиях после проявления пленки. В своем изложении мифа о вампире Анна Райс опустила условность Брэма Стокера. Она доказывала, что хотя вампиры и обладают некоторыми "сверхъестественными" свойствами, они существуют в том же физическом мире, что и смертные, и им приходится подчиняться физическим законам, включая и законы оптики. Так, в "Интервью с вампиром" и в "Вампире Лестате" Луис и Лестат де Лионкорт видели себя в зеркале и ощущали момент самопознания своего нового вампирического образа. (Следует заметить, вампиры Райс не следовали всем физическим законам: например, у них была способность летать).    

Клыки. В начале романа Брэма Стокера, после первой встречи с Дракулой, Джонатан Харкер записывает свои впечатления. Среди иных бросающихся в глаза физических черт Дракулы от отметил, что рот вампира "...был четким и довольно-таки жестким, с особенно острыми, белыми зубами, которые выступали над губами..." (глава 2). Позже, в этой же главе он усиливает это первое описание, ссылаясь на "выступающие зубы" Дракулы. Харкер пишет, что во время беседы с Дракулой он не мог оторвать глаз от улыбающегося графа, "... так как его губы обнажили десны и странно выпячивались длинные острые клыки". Таким образом, Стокер создал то, что стало одной из самых характерных черт современного вампира, в его самом популярном образе. Три женщины, проживавшие в замке, - невесты вампира - обладали клыками. Когда одна из женщин приблизилась к нему, Харкер почувствовал не только ее смрадное дыхание, но и твердые края ее зубов на своей коже. Он видел, как лунный свет освещает зубы двух других женщин. Стокер усилил важность зубов в распознавании вампира во время нападений Дракулы на Люси Вестенру. По мере прогрессирования ее странной болезни знающий доктор Абрахам Ван Хельсинг привлек внимание к "маленьким точкам на ее шее и к неровному бледному виду их краев (глава 10). Когда развязка приближалась, он отметил изменение, происходящее с ней и проявившееся в ее зубах, - ее клыки стали более длинными и острыми, чем остальные зубы. После ее смерти они стали еще длиннее и острее. Дракула был не первым вампиром, обладавшим клыками. В описании первого нападения на Флору Баннерворт со стороны Варни-вампира, автор Джеймс Малькольм Раймер (писавший в 40-е годы ХIХ века, за полвека до Дракулы) замечал: "С погружением он захватил ее шею своими клыкоподобными зубами - поток крови, за которым последовал отвратительный сосущий звук". Позже, при осмотре Флоры, ее мать подносила лампу так, чтобы "... все видели сбоку шеи Флоры маленькую точечную ранку, или вернее две, так как не небольшом расстоянии от одной была и другая". Лаура, жертва Кармиллы в истории Шеридана Ле Фэню 1872 года имела совершенно другие ощущения. Она помнила, как на нее напали, когда она была еще ребенком и не забыла ощущение двух иголок, погружающихся в ее грудь, но при осмотре не было обнаружено никаких ран. Позже Кармилла и Лаура разговаривали с бродячим торговцем, который отметил, что у Кармиллы "острейший зуб - тонкий, удлиненный, заостренный, как у полуночника, как иголка". Он предполагает обточить его и сделать тупым, чтобы он не выглядел как "рыбий зуб". Позже, во сне, Лауре снова кажется, что две иголки вонзаются в кожу на шее. Доктор нашел маленькое синее пятнышко на этом месте. Как сообщалось, дочь генерала Спилсдорфа пережила такие же ожущения, как и Лаура - пара иголок, проникающих в горло. В конечном итоге, было сделано заключение, что на них обеих нападал вампир, у которого, как хорошо известно, должны быть два длинных, тонких и острых зуба, оставляющих отличительную точечную рану на теле жертвы. Хотя оба, Варни и Дракула, обладали вытянутыми клыками, как заметил Мартин В.Риккардо, это черта еще не стала перманентной. В "Носферату, симфония Гаруна", граф Орлок, персонаж, подобный Дракуле, обладал двумя выступающими передними зубами, а не клыками, упомянутыми Стокером. Бела Лугоши, которому принадлежит звание популяризатора "Дракулы", в фильме 1931 года снимался без клыков. Ни в одной из дальнейших картин его Дракула не имел выступающих зубов. Дракулу также играл Лон Чейни-младший ("Сын Дракулы", 1943) и Джон Каррадайн ("Дом Франкенштейна", 1944, и "Дом Дракулы", 1945). В их гриме также не было клыков. Только в 1958 году в цветном кровавом фильме "Хаммер Филмз" "Ужас Дракулы" Кристофер Ли повернулся к камере и показал зрителю свои вытянутые клыки. Он будет повторять этот прием в последующих фильмах, а за ним и другие актеры будут делать то же самое. (Клыки до Ли дважды появлялись в турецкой версии "Дракулы" 1952 года, которая не получила широкого распространения, и в 1957 году в фильме Роджера Кормана "Кровь Дракулы" с волкоподобным вампиром-женщиной). Таким образом, хотя Лугоши (следуя направлению Гамильтона Дина) утвердил образ вампира, одетого в вечерний костюм и накидку, именно Ли зафиксировал в массовой культуре образ вампира с клыками. Со времени образа Ли большинство (но, безусловно, не все) вампиров кинематографа имели необходимые зубы. Таковым был и Барнабас Коллинз, герой телевизионного сериала конца 60-х годов. Однажды утвердившись, клыки стали художественной традицией, привлекавшей внимание к присутствию вампира. Клыки обычно появлялись на обложках романов о вампирах, быстро выделяя те названия, позволяя безошибочно определить тему тех произведений, названия которых не содержали явно выраженного вампирического оттенка. В таком же стиле они использовались и на обложках комиксов, в куклах в образе Дракулы, приветственных открытках к Хеллоуину. Новой особенностью, недавно введенной в фильмы и романы о вампирах, стали втягивающиеся зубы вампира. Таким образом, вампир выглядел обычно, когда общался с людьми и показывал свои зубы только тогда, когда собирался подкрепиться. Это изобретение закрепилось благодаря благоприятной реакции на трансформацию в оборотня, продемонстрированной в фильме "Американский оборотень в Лондоне" (Оскар). Такая драматическая трансформация: от нормальной внешности к чудовищному персонажу - была наглядно передана Грейс Джоунс и ее другом-вампиром в фильме "Вамп" (1986). Появление вытянутых клыков сопровождало и другие изменения в выражении лица и являлось сигналом проявления темной хищнической стороны личности вампира. Традиционные клыки создали проблемы для кинематографического вампира. Клыки Ли оказались более пригодными для разрывания плоти, чем для аккуратного протыкания кожи и яремной вены. Две дырочки находились бы так далеко друг от друга, что вампиру должно было быть сложно сосать кровь из них. Таким образом, дырочки, остававшиеся на телах жертв, стали изображать намного ближе друг к другу, чем предполагало расстояние между клыками. Это несоответствие, просмотренное многими поклонниками, феминистски настроенным толкователям вампиризма дало возможность обнаружить нечто положительное в мифе, в котором доминировал мужчина. Например, Пенелопа Шаттл и Петер Редгроув предполагали, что такие раны не могли быть нанесены плотоядными животными, а скорее гадюкой, змеей. Они предложили эту идею режиссерам фильмов, не осознавая, что делают - они, тем самым, возвращались назад, к древнему мифу, который неразрывно соединял начало менструации со змеиным укусом: после того, как девушку кусала змея, она становилась женщиной, и у нее начиналась менструация. После укуса вампира женщина становилась более активной и сексуальной. Хотя миф о вампире ассоциировался с определенными заботами молодых мужчин, возможно, в нем было нечто, адресованное и молодым женщинам.  

Кол. Самым известным способом убить вампира было - проткнуть его сердце колом. Этот метод был предписан Шериданом Ле Фэню в его новелле "Кармилла" и был средством, позже расхваленном Брэмом Стокером в его романе "Дракула" и повторенном в бесчисленных фильмах о вампирах. Протыкание тела подозреваемого вампира, или вновь вернувшегося, - древняя практика. Так поступали во всей Европе до того, как стали широко использовать гробы. Тела людей, подозреваемых в возвращении из могил, протыкались кольями, чтобы удержать их прикрепленными к земле. Колья могли вбивать в живот (немного легче для проникновения, чем область сердца, где нужно было пройти через ребра грудной клетки). Также тело могли поворачивать лицом вниз, а кол при этом загонять в спину. В некоторых районах использовали железный кол или длинные спицы, а в других районах использовали не только простое дерево, но было предписано, какое именно. В литературе отмечались: рябина, осина (обычное дерево для всей Северной Европы), можжевельник и/или боярышник. Кроме того, кол мог быть вбит в землю над могилой, чтобы не дать вампиру подняться. Когда стали широко использоваться гробы, смысл протыкания до некоторой степени изменился. Там, где ранее целью протыкания было прикрепление тела к земле, теперь сутью процесса стала непосредственная атака собственно на тело. Перенося атаку на сердце - орган, который качает кровь, можно было убить кровососущего вампира. Протыкание колом сердца до некоторой степени было аналогом забиванию гвоздей в голову вампира. Во многих русских рассказах, отмечалось, что кол должен был быть вбит одним ударом, второй удар мог воскресить вампира. Этот способ, кажется, происходит из древнеславянских сказок, в которых врагов любого вида надо уничтожать одним ударом. В "Дракуле" Брэма Стокера Люси Вестенра была наконец успокоена двойным процессом: втыканием кола в ее сердце и обезглавливанием. Подобное же было применено к трем невестам вампира, которые проживали в замке Дракулы. Однако сам Дракула был убит обезглавливанием и тем, что в его грудь был всажен нож. Идея протыкания вампира зафиксировалась в современном мифе о вампире в пьесе Гамильтона Дина, который отступил от романа и сделал так, что мужчины, которые выследили Дракулу до Карфакса, уничтожили вампира, проткнув его колом. Это действие повторялось в версии "Дракулы" (1931) от "Юниверсэл Пикчерз" с Бела Лугоши в главной роли. Значимость кола привела к размышлениям в различных романах и фильмах относительно обоснованности использования деревянных кольев. Для большинства кол просто исполнял действие грубого физического разрушения сердца. Другие же считали, что на вампира непосредственно оказывает действие дерево. Для некоторых кол окончательно убивал вампира, другие же смотрели на это, как на временную меру. Таким образом, вытаскивание кола стало средством оживления вампира для литературных и кинематографических продолжений. Роберт Лори придумал еще одно использование кола в романе. Так, в его романах доктор Дэмьен Хоу поместил маленький деревянный колышек-щепку в тело Дракулы, прежде чем оживить его. Таким образом, если Дракула отказывался повиноваться ему или же нападал на него, эта щепка протыкала сердце Дракулы, возвращая его в состояние, подобное смерти. Один из наиболее комических (непроизвольных) моментов в фильмах о вампирах произошел в картине "Дракула поднялся из своей могилы" (1968), когда Кристофер Ли вытащил кол из своего собственного сердца.     

Кровь. Ничто так не выдает вампира, как его жажда крови. По своей сути, вампир был кровопийцей - существом, которое жило на человеческой крови. Еще во время своего визита в замок Дракулы Джонатан Харкер выслушал "лекцию" хозяина об огромном значении крови. Дракула отмечал, что шекелисы, "мы, в ком кровь Дракулы", помогли избавиться от презренного венгерского ига. Далее прозвучала реплика, которая вскоре приобрела двоякое значение: "Кровь - это слишком дорогая вещь в эти дни позорного мира...". По мере того, как Харкер пытается осознать свою отчаянную ситуацию, он замечает, что Дракула дышал "с агрессивностью, как тот, кто почуял кровь". Он разгадал секрет, когда нашел Дракулу спящим, а рот его был краснее обычного, а "на губах были следы свежей крови, которые шли из углов его рта и сбегали по подбородку и шее... Казалось, что все ужасное существо было просто пропитано кровью. Он лежал как отвратительная пиявка, утомленная своим пресыщением". Харкер горько сожалел о том, какую роль сыграл в появлении Дракулы в Лондоне. Значение крови. С древних времен человечество видело связь между кровью и жизнью. Женщины проводили связь между рождением и менструацией. Охотники наблюдали связь между потерей крови и последующей потерей сознания, прекращением дыхания и смертью животных, за которыми охотились. А если животное умирало по иной причине, нежели внешнее ранение, то, когда его разрезали, кровь часто не текла. Кровь ассоциировалась с жизнью, и мыслители на протяжении веков создавали бесконечные теории по поводу этой связи. Люди приписывали крови различные священные и магические свойства и использовали ее в различных ритуалах. Люди пили ее и втирали в тело и применяли в обрядах. Некоторые верили, что выпив кровь жертвы, победитель получает от побежденного дополнительную силу. Выпивая кровь животного, можно было приобрести его качества. Не далее как в XVII веке сообщалось, что женщины из Йоркшира, Англия, верили, что выпивая кровь своих врагов, они тем самым повышают свою плодовитость. Среди самых впечатляющих свойств был красный цвет вытекающей из тела крови, и в результате краснота рассматривалась как важная характеристика крови, движущая сила ее мощи. Красные предметы часто наделялись таким же могуществом, как и кровь. Красное вино, в особенности, идентифицировалось с кровью, а, например, в Древней Греции, красное вино пили приверженцы бога Диониса в символическом ритуале выпивания крови. Кровь рассматривалась (и продолжает рассматриваться) как нечто, имеющее отношение к качествам, которыми обладает индивидуум, а в легендах о замечательных людях говорилось, что у них "хорошая кровь", о злобных же говорили, что они обладают "плохой" кровью. Кровь матери передавалась ребенку, а вместе с ней и добродетели и недостатки родителей передавались их отпрыскам. Таким образом, люди уверовали в то, что кровь, в буквальном смысле, несла в себе важные черты более крупного коллектива - семьи, клана, нации/этнической группы, целой расы. Такие верования лежат в основе современного мифа, который подвиг нацистов на притеснения евреев и других, как предполагалось ими, низших рас, а в Америке до последних десятилетий имела место практика держать кровь "черных" и "белых" в банках крови отдельно. В меньшей степени кровь ассоциировалась с другими жидкостями тела. Более заметна эта связь с семенем. В процессе создания ребенка мужчина не отдает свою кровь, а лишь семя. Таким образом, через него характеристики мужчины передаются ребенку. В мифологии такие жидкости тела, как семя, кровь, которая вытекает в брачную ночь, и менструальная кровь, - все они ассоциировались с половой жизнью и им приписывались магические свойства. Это объясняет наличие ассоциированной связи между данными жидкостями тела в сексуальном обучении в современном ритуальном волшебстве. Кровь в библейских традициях. Вожди древних евреев проводили такую же связь между кровью и жизнью. В Книге Бытия Бог говорит Ною: Ты не должен в своей жизни есть живую плоть, в которой все еще есть кровь. Потом потребую я удовлетворения твоей жизненной крови, потребую от каждой твари и от человека, который потребует удовлетворения от смерти ближнего своего. Кто прольет кровь ближнего своего, кровь того и будет пролита, так как создал Бог человека по своему подобию. Израиль создал жертвоприношения кровью, в которой кровь животных проливалась, предлагаясь Богу за грехи людские. Левит трактует правила такого приношения, при котором особенное внимание должно быть уделено правильным священнодействиям с кровью. В самой первой главе изложены простые правила приношения в жертву быка. Он должен быть заколот перед скинией собрания (палаткой присутствия), священник должен подать кровь, а затем возложить ее на алтарь. Таинственная святость крови усиливалась тем, что бог принимал ее. Оставшаяся кровь выливалась к подножию алтаря, а затем проводилась церемония осуждения людей, которые принимали кровь. "А кто будет есть какую-нибудь кровь, истребится душа та из народа своего". Специальные правила также были установлены для женщин относительно их менструальных истечений и потоку крови, сопровождавшему рождение ребенка. Все это делало женщину нечистой и, прежде чем она могла снова ступить в святое место, ей полагалось исполнить обряд очищения. В той же степени выброс семени делал мужчину нечистым. Наиболее строгие правила относительно крови содержались в разделе Левита, названном Святое Уложение - специальном наборе правил, подчеркивающих грешность людей, в противоположность священнику, исполненному святости перед Богом. В самом начале в Уложении людям говорится: Если израильтянин или поселившийся в Израиле вкушает кровь, я отверну мое лицо от него и вычеркну его из рода моего, потому что жизнь существа - его кровь, и я предназначаю ее для себя на алтарь искупления, так как кровь есть жизнь, которая свершает искупление. Так я говорил израильтянам, что никто из вас и ни один чужой, поселившийся среди вас, не должен вкушать крови. В самом деле, "Кровь - есть жизнь" - была самой часто цитируемой библейской фразой в литературе о вампирах. Христианство привело еврейскую веру и религиозную практику к своему высшему логическому завершению. После смерти и (как верят христиане) воскрешения Иисус, основатель христианства, почитался как воплощение бога. Он умер от рук римских палачей. Христиане изображают его смерть как человеческую жертву, подобную, но более мощную, чем еврейские жертвоприношения животных. Когда дни его были сочтены, Иисус устроил Тайную Вечерю, во время которой он поднимает чашу с вином и говорит своим ученикам: "Вкусите все от этого, ибо это есть кровь моя, кровь договора, пролитая за многих и во прошение грехов" (Евангелие от Матвея, 26:27). После приговора, вынесенного Иисусу, римский управитель Пилат омыл свои руки и сказал толпе, которая требовала смерти Иисуса: "Мои руки чисты от крови этого человека". Толпа ответила: "Кровь падет на нас и наших детей" (Ев. От Матвея, 27:24-26). Когда он висел на кресте, солдат проткнул ему бок копьем, и кровь потекла из раны. Мысль раннего христианства о значимости смерти Христа была ясно представлена в Апокалипсисе ("Книга Откровений"), где Иоанн говорит об Иисусе как о том, кто "освободил нас от грехов наших кровью своей животворной" (Откровения, 1:5). Он увещевает тех, кто терпит гонения, описывая их славу на небесах, как страдальцев за веру. Они носят красные одежды, которые выстираны в крови агнца. В христианских странах к традиционной мудрости относительно жизни и крови было добавлено теологическое размышление об особенной важности крови. Кровь Христа, в виде красного вина Евхаристии (Святого причащения), стала одним из самых святых объектов. Вино стало настолько святым, что в средние века развернулась сильнейшая полемика: разрешать или нет мирянам пить вино. Из-за возможности небрежного отношения к вину, римско-католическая церковь запретила питье вина, что и подлило масло в огонь Протестантского Реформизма в XVI веке. В свете особенной святости крови Христа, вампиры, по крайней мере в их европейском проявлении, приобрели дополнительное значение. Вампир пил кровь в открытом неповиновении библейскому завету. Он отрицает ее святость и крадет то, что принадлежит только Господу. Вампир и гематология. Безусловно, миф о вампире возник раньше современной медицины. Представляет интерес то, что Дракула был написан вскоре после появления медицины в ее современном виде, и Брэм Стокер увязал традиционный миф с новыми медицинскими знаниями. Люси Вестенра перед вступлением в брак с Артуром Хольмвудом была на краю смерти. Быстро отреагировав, доктор Абрахам Ван Хельсинг собирает Хольмвуда и двух других кавалеров Люси - Квинси П.Морриса и доктора Джона Сьюарда, чтобы использовать для ее спасения совершенно уникальное научное средство против атаки вампира. Он поставил диагноз - потеря крови, и предложил переливание крови, в то время новое медицинское средство. Он сам и два других кавалера по очереди отдают Люси свою кровь. После ее смерти Хольмвуд в горе и разочаровании приходит к выводу, что, отдавая Люси кровь, он фактически обвенчался с ней и, что по разумению господа, они стали мужем и женой. Ван Хельсинг, стоя на научных позициях, возражает ему, утверждая, что при таком рассуждении можно сказать, что у Люси не один муж и она полиандристка, а ранее женатый Ван Хельсинг является двоеженцем. Идея использования переливания крови, чтобы противостоять вампиру, влила новую струю в развивающийся миф о вампире в ХХ столетии, особенно, когда сверхъестественные элементы мифа были сброшены со счетов. Если вампиризм не был сверхъестественным состоянием, а скорее был вызван моральными или религиозными изъянами первых вампиров, следовательно, жажда крови могла быть симптоом болезненного состояния, вызванного вирусом или же нарушением химического состава крови, что вполне могло передаваться с укусом вампира. В середине 60-х годов были краткие, но серьезные медицинские размышления о том, что вампиризм явился лишь результатом неправильно диагностированной порфирии (недостаток порфиринов) - заболевания, которое заставляет свою жертву быть чувствительной к солнечному свету и которое необходимо лечить. Все чаще на протяжении века, по мере того, как знания о функциях и составе человеческой крови все более расширялись, писатели и сценаристы обыгрывали идею вампиризма как болезни. За последние годы эпохи развлекательной литературы такие писатели, как Роберт Блох, Джордж Витли, Дэвид Х.Келлер и Вильям Тенн, предложили в серии коротких рассказов версию о медицинском происхождении вампиризма. Например, в рассказе Вильяма Тенна 1956 года "Она выходит только ночью" Том Джадд - сын селького доктора - влюбляется в странную женщину. Одновременно отец Тома фиксирует в городе эпидемию, жертвы которой, все как одна, страдают анемией. Женщина, которая только что переехала в город, была румынкой по происхождению и выходила только по ночам. Сопоставив внезапную эпидемию анемии с поведением этой женщины мудрый старый доктор предполагает, что она вампир. Как он объясняет, вампирическое состяние передается от родителя к ребенку, хотя только у одного ребенка в каждом поколении оно развивается. Его сын все еще желает жениться на этой женщине. Он отвечает вполне медицинским наблюдением: "Возможно, в ХV веке вампиризм был неизлечимой болезнью, но я уверен с ней можно справиться в ХХ". Симптомы говорят о том, что у нее аллергия на солнце, против этого он прописывает ей солнцезащитные очки и инъекции гормонов. Чтобы справиться с ее жаждой крови, он поставляет ей обезвоженную кристаллическую кровь, которую она смешивает с водой и пьет раз в день. Вампир и Том после этого живут счастливо. Понятие о вампиризме, как о болезни, набирает силу в конце 60-х годов в телевизионном сериале "Темные тени". Доктор Джулия Хоффман была введена в шоу, чтобы лечить заболевание Мэгги Эванс - одного из главных персонажей этого шоу. Через короткое время после ее появления, она встречает Барнабаса Коллинза и обнаруживает, что он вампир. Однако она не стремится уничтожить его, а придумывает план того, как помочь ему в лечении этого состояния. Вскоре Коллинз теряет терпение и требует ускорить этот процесс. Его тело неблагоприятно реагирует на увеличенные дозы лекарств Хоффман и восстанавливает свой истинный возраст - 200 лет. Он смог восстановить свою молодость, укусив молодую женщину, а затем набросился на Хоффман. Хоффман отбила его попытки, угрожая ему книгой исследований, которая разоблачала истинную природу Коллинза. Прежде чем Барнабас смог обнаружить книгу, он и сюжетная линия его истории были направлены обратно в прошлое - в 1795 год. Вскоре после его возвращения в настоящее (1968) Коллинз попадает в автомобильную катастрофу. В больнице ему делают переливание крови, которое временно излечивает его. Он стал человеком и впервые за 200 лет смог разгуливать под солнечными лучами. Однако он снова возвращается в вампирическое состяние после того, как его кусает бывшая возлюбленная Ангелика Бушар, которая умерла, а теперь вернулась как вампир. Персонаж, подобный Хоффман, также появляется в недавней телевизионной серии "Рыцарь навечно". Николас Найт, вампир этого сериала, был полицейским в Торонто. Его задушевной подругой и наперсницей была доктор Натали Ламберт, судебный патологоанатом. На протяжении сериала она ищет средство, чтобы трансформировать Найта в человека, но до сих пор имеет отрицательные результаты. За годы, прошедшие со времени Второй мировой войны, романисты также исследовали идею о том, что к вампиризму приводит определенное заболевание. "Доктор в алом" Саймона Рейвена (1960) изображает вампиризм как форму "садо-сексуального извращения". Сюжет направляет героя книги Ричарда Фоунтэна в Грецию, куда он бежит из Англии, от личных неприятностей. В Греции он встречает прекрасную вампирицу, которая медленно пьет его кровь. Он был спасен раньше, чем его успели убить, и возвращается живым в Британию. "Вампир" Яна Дженнингса (1981) описывает отношения исследователя-ученого с вампирицей Валан Андервальт. Ученый, любя Валан, пытается найти причины ее состояния. Он отслеживает историю вампиризма до древнего Китая и обнаруживает, что это - заразное физическое состояние, которое было завезено в Америку первыми голландскими колонистами. К сожалению, ему не удается достичь прогресса в ее лечении. В том же году Уитни Штрайдер вводит интересные тройственные отношения в книге "Голод". Мириам Блейлок была бессмертным внеземным вампиром. Она жила на Земле и могла превращать людей в вампиров. Однако ее земные сотоварищи-вампиры не были бессмертными и начинали стареть и распадаться по прошествии нескольких веков. Не желая потерять еще одного из них, Блейлок обращается к услугам эксперта по долголетию Саре Робертс в надежде, что она поможет спасти Джона - ее теперешнего друга. К сожалению, решение не найдено, и Джон умирает. Недавно Дэн Симмонс направил своего главного персонажа - Кейт Нойман, гематолога в послереволюционную Румынию в книге "Дети ночи". Книга начинается с того, что она использует свои знания о редких заболеваниях крови для того, чтобы лечить людей в Бухаресте. Будучи там, она очень полюбила семимесячного мальчика Джошуа, предположительно, сироту. Он страдал уникальным заболеванием, требовавшим каждые две недели делать ему переливание крови, иначе могла наступить смерть. Кроме того, его кровь была очень необычна. Кейт считала, что она содержит разгадку для лечения СПИДа, рака и всевозможных болезней крови. Она усыновила мальчика и привезла его к себе домой в Колорадо. Вскоре после этого мальчик был похищен и вновь возвращен в Румынию. В головокружительной кульминации истории она была вынуждена вернуться в Румынию и встретиться с отцом ребенка - Владом-Протыкателем, истинным Дракулой. Дракула умирал, а его сын Джошуа должен был стать главой клана в этом районе. Заключение. Традиционные верования, которые окружают кровь, медицинские исследования ее свойств и ее сходство с самой жизнью - все это увеличивает разнообразие употребления мифа о вампирах до беспредельного количества возможных ситуаций. Именно поэтому миф о вампире продолжает жить и имеет столько приверженцев до сегодняшнего дня. Научные соображения о важной функции, которую имеет кровь в человеческом организме, как ничто другое, придают ей мистическую роль в жизни человека и ведут к повторному обожествлению в постсветском обществе.  

Ногти. Когда Джонатан Харкер впервые встретился с Дракулой в начале романа Брэма Стокера, ногти Дракулы "были длинными и прекрасными, подстриженными таким образом, что образовывали острые концы". Тогда это лишь подчеркивало животные черты Дракулы. Функциональными эти ногти станут позже, в главе 21, когда он воспользуется ими для вскрытия раны на своей груди, из которой будет пить кровь Мина Мюррей. Тот факт, что на ногтях заостряется внимание, быть может, уходит корнями в широко известные отчеты о вампирах, дошедшие из Восточной Европы. Среди характерных черт, которые искали охотники за вампирами в выкопанных телах, были ногти, которые, оказывалось, росли после погребения человека. Свежие ногти или иногда их полное отсутствие были обычным моментом, о котором упоминали отчеты из Германии, а также из земель северных и южных славян. После Дракулы акцент на ногти у большинства вампиров не делался. Граф Орлок, весьма своеобразный Дракула в фильме "Носферату, симфония Гаруна" (1922), имел длинные пальцы с продолговатыми ногтями, которые были дополнением к его внешности, напоминавшей грызуна. Однако ни руки, ни ногти Дракула Лугоши, вошедшего в каждый британский дом, не выглядели ненормальными ни в коей мере. Правда, порой он выбрасывал перед собой руки, как животное, которое собирается внезапно броситься на жертву. После Лугоши лишь несколько вампиров, стоящих ближе к демонической форме, имели когтеподобные изменения на своих руках. 

Луна. Поскольку вампир - ночное существо, можно было ожидать, что у него особые отношения с луной, как допустил Джон Полидори в своем первом рассказе о вампире - "Вампир", опубликованном в 1919 году. Лорд Рутвен - вампир - был убит в ходе этого рассказа. Однако его достали из бельведера на близлежащем холме, чтобы выставить его тело "первому холодному лучу луны, который вышел после его смерти". Лучи луны оживляли вампира. Идея воздействия луны на вампира была подхвачена писателями и драматургами, которые основывались на рассказе Полидори в первой половине ХIХ века. Следуя Полидори, Джеймс Малькольм Раймер в "Варни-вампире" словами Чиллингворта, "человека мудрого в таких делах", объяснил своим читателям природу повторного воскрешения вампира. В этом рассказе Варни был застрелен насмерть, но Чиллингворт предупреждал: Что касается вампиров, то те, кто склонны верить в такой чудовищный предрассудок, полагают, что они всегда стремятся устроить себе кровавый пир ради возрождения своих телесных способностей в какой-то вечер перед полнолунием. Потому, что если с ними что-то произойдет, например, их застрелят или убьют иным способом или же ранят, то они могут поправиться, полежав где-нибудь в лучах полной луны (глава 4). В следующей главе Раймер живо описывает влияние луны: Когда полоса лунного света от поднимавшегося все выше и выше в небеса светила коснулась фигуры, распростертой на земле, в ней возникло заметное движение. Конечности, казалось, дрогнули, хотя и не поднялись, но все тело выказывало признаки жизни. Незамедлительно после этого Варни поднялся и бежал от своих преследователей. Брэм Стокер отошел от этой литературной традиции. В "Дракуле" луна использовалась для создания атмосферы, но не обладала сверхъестественными свойствами. В первой главе, например, лунный свет использован для драматизации сцены управления Дракулой волками. Позже, в главе 4, три женщины, которые проживали в замке Дракулы, появились в пыли, танцуя в лунном свете. Последующие авторы произведений о вампире последовали за Стокером: именно убивающее солнце, а не луна (кроме того момента, что она была важной частью ночного пейзажа), стало важным элементом знания о вампирах. Луну стали более ассоциировать с оборотнями. Идея о луне, оживляющей вампира, не повторялась и в кино до фильма "Призрак вампира" (1945), весьма вольно поставленного по мотивам "Вампира" Полидори.  

Огонь. Хотя он и не был упомянут Абрахамом Ван Хельсингом - голосом знания в "Дракуле" Брэма Стокера - огонь считался наивысшим средством разрушения вампира в странах Восточной Европы. Огонь был древним символом Бога. Например, Бог явился Моисею в горящей купине, а когда евреи покидали Египет, Бог явил свое присутствие в облаке, которое парило над ними днем, а ночью он был огнем. Разрушение огнем порочных городов Содома и Гоморры было демонстрацией силы Бога. В книге Откровений Бог изображался как очищающий землю в конце света огонь. Таким образом, огонь был одновременно и разрушающим и обновляющим, пожирающим старое и разложившееся и создающим путь к новому и чистому. Во всем мире огонь был мощным источником света и тепла и средством приготовления пищи. Вполне естественно, что он приобрел символическое и религиозное значение. Огонь имел особое значение, и уникальные ритуалы, связанные с огнем, есть в каждой культуре, но при этом он являлся частью священной жизни. В Средиземноморье к священному свойству огня добавилось метафорическое описание души, как искры этого огня. В некоторых странах огонь также использовался для наказания людей. Особенно часто эта практика встречалась в средневековье в Европе в отношении к проклятым еретикам и ведьмам. В Восточной Европе, начиная от Болгарии и Румынии и заканчивая Россией и Польшей, тело вампира сжигалось, если менее существенные меры (кол или обезглавливание) не могли его остановить. По всей Европе люди использовали "новый" огонь для излечения скота от болезни. Когда надо было создать такой огонь, жители деревни гасили все очаги и разводили два костра. Затем, они прогоняли между этими двумя кострами "нового" огня стадо. После этого они вновь разводили огонь в деревне от тлеющих углей этого "нового" огня. Такой же ритуал проводился для избавления скота и других домашних животных от вампира. Считалось, что огонь заставит вампира покинуть стадо, и тот попадет в ловушку между огнем, где потом и будет растерзан волками. Огонь не был упомянут Стокером как способ борьбы с вампиром, но был использован автором "Варни-вампира" как наивысшее средство, несущее смерть. Варни прыгнул в огненный кратер вулкана. На протяжении ХХ века эта концепция огня была подхвачена во многих романах и фильмах о вампирах. Идущие с факелами жители деревни, нападающие на логово вампира (или другого монстра) и сжигающие его дотла, были обычным явлением в фильмах 30-х и 40-х годов. Совсем недавно Сен-Жермен, герой-вампир романов Челси Квин Ярброу, заявил, что огонь - один из двух способов "настоящего умерщвления" вампира. Для вампиров Анны Райс огонь был едва ли не единственным средством, которое могло их разрушить. Лестат де Лионкорт познакомился с огнем вскоре после того, как его превратили в вампира, когда Магнус, его создатель, совершил самоубийство, прыгнув в огонь. Луис использовал огонь в борьбе с сообществом парижских вампиров - он сжег их театр Вампиров.

Просвира. Самым священным ритуалом христианства является Святое причастие или евхаристия. Особенно это справедливо для более старых литургических церквей - римско-католической церкви, восточной православной церкви и церкви Англии (и тех английский церквей, которые ей родственны). Этот ритуал основан на вере, что в хлебе и вине каким-то мистическим образом присутствует тело и кровь Христа. С ними обращаются как со святынями. Среди большинства протестантов и членов свободной церкви эти священные элементы также считаются символами тела и крови Христа. К ним относятся с почтением, но они святы не сами по себе. Обхождение с евхаристическими предметами как со святынями сделало эти предметы открытыми для предрассудков и таинственных размышлений. В конце мессы, богослужения хлеб (обычно в форме маленьких просвир) и вино освещаются. Все вино обычно употребляется. Однако на алтаре остаются маленькие просвиры, а также зажженная свеча, которая говорит об их присутствии. Такие просвиры имеют различное применение, и в своем знаменитом трактате о вампирах Дон Августин Кальме, римско-католический схоласт и священник, поведал ряд старых историй об их использовании для уничтожения вампира. Папа Святой Григорий Великий (590-640 н.э.) рассказал историю о двух монашках, которые умерли, отлученными от церкви. Чуть позже их видели в местной церкви. Они удалились, когда дьякон призвал всех отлученных удалиться. Святой Бенедикт послал немного освященного хлеба их бывшей сестре, чтобы он мог быть предложен им в качестве примирения. С этого времени монашки спокойно лежали в своих могилах. Григорий также рассказал историю о священнике-бенедиктинце, который умер после того, как без разрешения покинул свой монастырь. Он был похоронен в освященной земле, но на следующий день его тело было найдено сверху могилы. Освященная просвира была положена на его грудь, и тело вновь ушло под землю. Также рассказывалось, что Святой Бэзил был похоронен вместе с кусочком просвиры, которую сберег. Он умер, держа ее во рту. Очень вероятно, что истории Кальме натолкнули Брэма Стокера на использование просвиры в романе в качестве эффективного оружия против вампира. Знаток вампиров Абрахам Ван Хельсинг принес с собой просвиру - гостию, из римско-католического прихода в Амстердаме. Когда он пытался продемонстрировать, что Люси Вестенра действительно стала вампиром, он использовал раскрошенную просвиру, смешанную с замазкой для опечатывания двери ее склепа, прежде всего для того, чтобы не дать ей выйти, а затем, чтобы задержать ее внутри до тех пор, пока мужчины смогут прийти и убить ее. Чтобы победить Дракулу, Ван Хельсинг вооружил каждого из мужчин просвирой, вложенной в конверт. Мужчины начали свою работу по обработке ящиков с землей, которую граф привез из Трансильвании. В каждый ящик они положили часть просвиры. Тем временем Мина Мюррей (теперь Мина Харкер) повстречалась с Дракулой, и он заставил ее пить его кровь. Она считала себя нечистой. Ван Хельсинг пытался успокоить ее, но с малым успехом. Когда мужчины ушли делать свою работу, он взял кусочек просвиры и приложил его ко лбу Мины в качестве талисмана и защиты. Мина вскрикнула, так как просвира оставила свой раскаленный отпечаток на ее коже. Это красное пятно оставалось на лбу Мины до тех пор, пока Дракула не был убит в конце романа. В последующих постановках Дракулы и других фильмах о вампирах место отдыха вампира будет иногда обрабатываться евхаристическим предметом (а в его отсутствие распятием или чесноком). Иным способом евхаристические предметы использовались редко, в то время как распятие стало стандартным предметом набора охотника за вампирами. Распятие также вобрало в себя способность просвиры жечь плоть вампира или того, кого он укусил. Только в фильме "Дракула Брэма Стокера" (1992) была сцена, когда просвира обжигает Мину. Роль просвиры, также как и распятия, в области знания о вампире была поставлена под сомнение многими современными светскими писателями. Например, на вампиров Анны Райс не действовали святые предметы. Точно так же обстоит дело и с космическими вампирами, и с теми, кто ими стал в результате заболевания. Современный вампирический герой, который возник из работ Челси Квин Ярброу и примером которого являются ведущие персонажи в романах Элейн Бергстром, тоже не поддаются влиянию святых предметов. Эта заброшенность как распятия, так и просвиры может быть приписана в основном потере веры в Сатану, как силы, противостоящей Богу (или того, что вампиры злые или сатанинские существа), а также релятивизму, относительности христианства, которое рассматривается как одна религия из множества существующих.

Пуля. Согласно Абрахаму Ван Хельсингу - эксперту по вампирам в романе "Дракула" - "священная пуля", выстренная в гроб с вампиром, убьет его. В "Дракуле", однако, этот метод не использовался. На самом деле пуля, в данном случае серебряная, была традиционным средством убийства оборотней, а в борьбе с вампирами ружья были малопригодны. Стокер почерпнул эти сведения непосредственно из работы Эмилии Жерар "Страна за лесом" - главного источника информации о Трансильвании. Она писала, что среди крестьян Трансильвании пуля, выстреленная в гроб, считалась средством убийства вампиров. Эта мысль была обыграна в романах и фильмах ХХ столетия, в которых часто вампиру противопоставляли современное оружие. И хотя вампир выходил из схватки раненным, ущерб, причиненный ему, был временным. Он быстро восстанавливался, чтобы обрушить свою месть на секуляристов, которые доверили свою судьбу современным механическим средствам.                 

Пыль. Подобно способности превращаться в животных или туман, как было описано в романе 1897 года, Дракула также мог превращаться и в облачко пыли. Доктор Абрахам Ван Хельсинг сделал замечание о поведении трех женщин в замке Дракулы. Пока Джонатан Харкер наблюдал, они превратились в пыль, стоя в лунном свете. Во время второй встречи с женщинами Харкер вначале видел дрожание лунного света, пыль, плясавшую вокруг, а затем медленно принявшую узнаваемую форму трех призрачных образов. Дракула совершил первое и единственное появление в этой форме во время нападения на Люси Вестенру. Волк Берсикер выбил стекло в окне ее комнаты. Затем комната, казалось, заполнилась "мириадами маленьких частиц", вдуваемых в окно и формирующихся в "столб пыли" внутри комнаты. Люси отключилась, а когда сознание вернулось, заметила, что воздух снова полон этими частичками пыли. Хотя это и существенный элемент романа "Дракула", он не был подхвачен теми, кто развивал тему вампира в ХХ веке.                                                                           

Распятие. Распятие - главный символ христианской веры - представляет собой латинский крест с фигурой Христа на нем. Очень часто его можно увидеть в конце четок - нитки молитвенных бус. Крест представляет Христа в день его распятия в Страстную пятницу. Распятие используется в основном христианами римско-католической церкви, несколькими ветвями восточной ортодоксальной церкви и другими ответвлениями церкви, которые используют литургический стиль, свойственный христианству. Протестанты и свободные церкви, в основном, не пользуются распятием. Они предпочитают простой крест без тела на нем, пустой крест иногда подразумевается как символ воскресшего Христа. В первой главе романа "Дракула" женщина снимает четки со своей шеи и отдает их Джонатану Харкеру, когда он собирается посетить графа Дракулу. Харкер является представителем протестантской церкви Англии, и его учили, что такая вещь является предметом идолопоклоннического мышления. Однако он вешает их себе на шею и оставляет их там. Через небольшой промежуток времени после его приезда в замок Дракулы, Дракула хватает Харкера за шею. Харкер сообщал: "Я отпрянул, а его руки коснулись нитки бус, на которых висело распятие. Это вызвало в нем немедленную перемену, его ярость прошла так быстро, что вы вообще могли бы и не поверить, что она вообще была". Узнав, кто же такой был Дракула, он задумывается над значением распятия. Распятие играло важную роль и в некоторых других сценах романа. Распятие появляется в руках человека на борту "Демитера", корабля который везет Дракулу в Англию. Его обнаруживают привязанным к штурвалу корабля с распятием в руках, в бусы обкручены вокруг рук и спиц штурвала. Позже, после того, как умершая Люси Вестенра сама начинает вести жизнь вампира, охотник за вампирами Абрахам Ван Хельсинг закрывает ее в склепе на ночь вместе с распятием и чесноком, потому что эти вещи она не переносит. В знаменитой речи в главе 18, Ван Хельсинг описывает распятие как одну из вещей, которые, подобно чесноку, лишают вампира силы. И потому, врываясь в комнату, где Дракула обменивается кровью с Миной Мюррей (позже Миной Харкер), мужчины держат перед собой распятия и таким образом приближаются к Дракуле, а он отступает. Через историю о Дракуле распятие входит в сферу знаний о вампире как мощное оружие борьбы с ним, особенно при непосредственном противостоянии. Оно не упоминается в исторических сообщениях о вампирах, хотя многие священники, которые участвовали в изгнании (уничтожении) вампира, без сомнения, носили распятие. Формирование понятия о силе распятия пришло из упоминания Брэмом Стокером популярной идеи о магическом применении святых предметов католиками и средневековых традиций, которые отождествляли вампиризм с сатанизмом (через Эмили Жерард Стокер развил идею, что Дракула стал вампиром из-за своей связи с Сатаной). В дополнение, значительная часть римско-католических обрядов фокусируется вокруг распятия, а среди прихожан ему приписываются не только святые, но и магические свойства. Оно не только символ святости, но и носитель святости. Если вампир был во власти Сатаны, то он мог быть отвращен распятием. У Стокера присутствие распятия вынуждало вампира терять свою сверхъестественную силу. Таким образом, в случае с Харкером Дракула потерял свою ярость. Люси не могла покинуть свой склеп, а когда мужчины ворвались в комнату Мины, ослабленный Дракула перед лицом превосходящей силы быстро отступил. После "Дракулы" распятие стало стандартным элементом пьес, фильмов, романов о вампирах и остается таковым на протяжении всего ХХ века. Второй священный предмет - просвира - в основном, опускался из сюжета. Одно из свойств, приданных Стокером просвире, было приписано распятию. Оно жгло плоть вампира и оставляло след на тех, кто был испорчен укусом вампира. Таким образом, распятие не только заставляло вампира терять силу, но и наносило ему вред. Если потенциальная жертва вампира носила распятие, то вампиру необходимо было найти способ заставить человека снять его. И он это делал либо путем гипнотического внушения, либо при помощи сообщника-человека. Хотя распятие было стандартным предметом в наборе охотника за вампирами, оно вовсе не было вездесущим в книгах и фильмах о вампирах. По мере развития мифа о вампире сила святынь первой, среди традиционных элементов, подверглась вызову. Писатели, которые не исповедовали веру римско-католической церкви, а иногда даже не были христианами, не находили значительности в распятии и других евхаристических предметах и просто не принимали их в расчет. Однако другие, по большей части Челси Квинн Ярброу и Анна Райс, выбрали признание святого мира, но, по сути, отрицали его силу, старательно упоминая об иммунитете вампиров к святым объектам. Вампир Ярброу Сен-Жермен существовал до христианства и никогда не обращался в эту веру. Райс, которая писала о католическом Новом Орлеане, создала вампира Лестата де Лионкорта как ребенка, родители которого исповедывали католицизм и жили во Франции. И в различных местах "Интервью с вампиром" и "Вампира Лестата" вся сверхъестественная магия католических святынь была специально отброшена в сторону. Например, Лестат был атеистом раньше, чем превратился в вампира. И тем не менее, он призывал остатки того христианского, что в нем осталось, в попытке не подпустить к себе вампира Магнуса. Его усилия оказались бесполезными. Затем к укусам, которые сделали Лестата вампиром, Магнус добавил слова посвящения из литургии: "Это мое Тело, Это моя Кровь". Как и Ярброу, Райс в своей работе заменила христианство на новый дохристианский миф, который возник в Древнем Египте еще с первой четой вампиров - Акаша и Энкиль. Вызов, брошенный эффективности распятия в вампирических романах, символизирует большой вызов, брошенный собственно роли сверхъестественного в современной жизни. Это включает и протест против авторитета какой-либо определенной религии и ее претензии на истинность в мире множества религий. В то время, как уменьшающаяся роль сверхъестественного в романах Райс и Ярброу имеет своих сторонников, распятие остается популярным предметом защиты для литературных персонажей. Рассмотрение их реакции на священные объекты, вероятно, будет продолжаться и станет элементом в развитии новых персонажей-вампиров в будущем.                              

Родная земля. В фольклоре Восточной Европы вампирами считались восставшие тела недавно умерших людей. Они жили в могилах на местных кладбищах. Обычно, они были окружены родной землей, но никаких особенных упоминаний об этом не было. Не было таких упоминаний о родной земле и в ранних художественных произведениях о вампире, таких как "Вампир", Джона Полидори, "Варни-вампир" или Кармилла" Шеридана Ле Фэню. Идея потребности в родной земле родилась в воображении Брэма Стокера. Когда отчаявшийся Джонатан Харкер начал исследовать замок Дракулы, он обнаружил графа лежащим в ящике, наполненном свежевыкопанной землей. Другие ящики с землей были неподалеку. Харкер вернулся в свою комнату в великом страхе. Позже он снова отправился в комнату, где был ящик, и нашел там Дракулу, всего раздувшегося от крови после недавней кормежки. И во второй раз Харкер был не в состоянии предпринять решительные действия, и ящики с вампиром в одном из них были отправлены в Англию. По прибытии в Англию Дракула получает ящики и рассылает их по разным районам большого Лондона. Охотник за вампирами Абрахам Ван Хельсинг обнаруживает, что Дракуле необходима родная земля для отдыха, и, следовательно, нападение на это место отдыха является эффективным средством его уничтожения. Из 50 ящиков 49 было обнаружено. В них положили просвиры, сделав их тем самым непригодными для вампира. Дракула исчез и в последнем ящике вернулся в Трансильванию, где позже и был убит. Перевозка Дракулой родной земли в Англию служила еще одной полезной цели. Многие критики видели в ней глубоко скрытую тему - страх, который существовал в цивилизованных англичанах (первой аудитории Стокера) по поводу вторжения в их общество представителей "нецивилизованных" культур, которые они завоевали. Стивен Д. Арата говорил о страхе "обратной колонизации", который явно прслеживается в британской художественной литературе ХIХ века. Таким образом, организацию Ван Хельсингом мужчин на борьбу с Дракулой можно аллегорически сравнить с мобилизацией армии, призванной защитить дом и очаг, которая начинает атаки на землю неприятеля в виде 50 ящиков с землей. Несмотря на всевозможные значения, придающиеся родной земле в "Дракуле", поздние писатели рассматривали ее более узко - просто как необходимый атрибут, ограничивающий вампира. Каким-то таинственным образом вампир получал от нее силу. Многие современные писатели, такие как Анна Райс, просто отбросили эту мысль, так как она очень сильно ограничивала подвижность вампира. Однако другие позволили буквальному прочтению мифа о Дракуле оказать влияние и на развитие их собственных мифов. Челси Квинн Ярброу разработала наиболее уникальный вариант мифа о родной земле. Ее герой Сен-Жермен имел особенные туфли с полыми каблуками, где и помещалась родная земля. Таким образом, он находился в постоянном соприкосновении с живительным элементом.                          

Рябина ликерная, или обыкновенная. В третьей главе "Дракулы", когда Джонатан Харкер пытается определить свое положение, он задался вопросом: "Что означало дарение распятия, чеснока, дикой розы, горной розы?". Современный читатель узнал эти четыре предмета как способы защиты от вампиров. Рябина ликерная - член семейства розоцветных, известна в северной Европе и на Британских островах как просто рябина. Брэм Стокер, вероятно, знал о традиции использовать рябину ликерную как средство защиты против колдовства таким же образом, как боярышник использовался по всей южной Европе. Дерево рябины часто сажалось на церковных дворах и на приусадебных участках для защиты от злых духов, а иногда подрезалось таким образом, что образовывало арку над дверью в сарай, чтобы защитить животных фермы. Особенно эффективно оно было в сочетании с красной нитью, и в горах Шотландии женщины часто использовали обрывок шелковой красной нити, перекрученной вокруг пальцев, в сочетании с ожерельем из ягод рябины. В Скандинавии ее знали как "помощника Тора". Это название пришло из рассказа, в котором это дерево помогло Тору укрыться от наводнения, вызванного Великанами Холода. СЕМЕНА Фольклор Европы сообщал об использовании семян как защитного средства против вампиров. Тип семян варьировался в зависимости от местности, но чаще всего упоминалось горчичное семя - очень мелкие семена, о которых говорил Иисус в одной из своих притч в христианском Новом завете. Семена проса (название использовалось по отношению к нескольким травам и зерновым культурам) были особенно популярными, но использовались также и семена льна, моркови и риса. Семена могли класться в гроб, чтобы вампир ими забавлялся, но обычно ими посыпалось место захоронения, а также дорога, ведущая от кладбища в деревню или к дому покойного. Идея, которая стояла за использованием семян, а также иногда за узлами на одежде или рыбацкой сетью, состояла в том, чтобы отвлечь внимание вампира от жертвы, намеченной в селении. Думали, что вампиру потребуется собрать и пересчитать каждое семечко, прежде чем он сможет прийти в город и нанести вред. Наиболее часто он был в состоянии считать только по одному семечку в год. Таким образом, горсть семян горчицы, если принять логичность их использования, могла предотвратить возвращение вампира на неопределенный период.                                        

Туман. В "Дракуле" Брэма Стокера доктор Абрахам Ван Хельсинг, специалист по вампирам, предполагает, что вампиры могут превращаться в туман, хотя их способность путешествовать на далекие расстояния в таком виде весьма ограничена. Дракула принял такую форму, чтобы спрятаться на пароходе "Демитер" во время путешествия в Англию. В такой форме он мог спокойно входить и выходить из ящика, в котором отдыхал. Ван Хельсинг, зная о такой способности, опечатал дверь склепа, места упокоения превращенной в вампира Люси Вестенры замазкой, содержащей кусочки просвиры, так, что не осталось ни малейшего пространства для ее выхода. Позже точно таким же образом он опечатал дверь замка Дракулы. Чаще всего в виде тумана Дракула появлялся во время своих нападений на Мину Мюррей. Во время первого нападения Мина отметила, что видела тонкую полосу белого тумана, которая двигалась через лужайку. Казалось, что у нее есть своя жизнь и чувствительность. Туман начал входить в комнату не через окно, а через стыки дверей. Туман сконцентрировался в облако, из которого появился Дракула. Через несколько дней, когда мужчины наконец-то догадались, что Мюррей подвергается нападениям, они вошли в комнату и обнаружили, что она пьет кровь Дракулы. Они двинулись на него с распятием, но он вновь обернулся туманом и исчез под дверью. Идея превращения вампира в туман была не очень развита в фольклоре, но иногда упоминалась как вполне логичное средство для выхода вампира из могилы и возвращения туда, не нарушая при этом верхнего слоя земли, закрывающего гроб. Такая трансформация предполагалась, когда на поверхности могилы появлялись маленькие отверстия, ведущие вниз к крышке гроба.

Назад.